Спустя пару дней после задания в больнице «Бронхи» Ойур решил посетить Карию Бриннель. Вот только назад в Агентство он не вернулся. Инцидент в подворотне в Девятом кольце. Кто бы знал, что эхо из такой глубины сможет настичь полукровку здесь, в кольце Четвертом.
Резкая боль пронзила его тело. В глазах его резко потемнело. Одежда в районе бедра резко сделалась горячей и мокрой от крови. Перед тем как рухнуть на землю, Ойур увидел торчащий из его ноги метательный нож.
— Чё, волосики? Думаешь, можешь со своим дружком наших братков шпынять? - удар ногой пришелся прямо юноше в живот. Он лежал в центре плохо освещенного помещения: то ли склад, то ли подвал. Вокруг его обступали мужчины, в основном степняки, человек 5. Их всех объединяло то, что на поясе у них были особые ножны-чехлы для метательных клинков.
— Чт… Что? Кто вы? – ответом на вопрос Ойура послужил ещё один удар. На сей раз в пах. Полукровка вскрикнул и скорчился от боли. На глазах выступили слёзы. Со стороны степняков послышались смешки и подбадривающие оклики «так его, собачье семя».
— Девятое кольцо помнишь? Ты и твой хренов лучник убили одного из наших, а что важнее… - крупного телосложения степняк присел на корточки рядом. Ойур слегка повернул голову и увидел его дурацкую лысую голову с оттопыренными ушами и ожогом на пол-лица. Он достал один из ножей и медленно провел им по руке полукровки, разрезая кожу до крови. Ни тело, ни руки не слушались.
— Ты опозорил его. Смерть товарища, пацан, мы еще понять можем. А вот позор, - он смачно харкнул и плюнул Ойуру прямо в лицо, - позор – это дело другое. Это дело чести. А для нас, верь – не верь, честь – это святое.
Степняк встал и поднял руку. Мужчины практически синхронно вытащили ножи из ножен. Сердце полукровки сжалось. Он видел, как лицо обожженного степняка искривилось в мерзкой ухмылке и то, как он сам достал нож, метя прямо Ойуру промеж глаз. Ещё мгновение, и рука степняка резко дернулась вниз, нож его сорвался с пальцев, как и ножи тех, кто держал полукровку в кольце. Парень всеми силами пытался сделать хоть что-то: дернуться, двинуться, перекатиться, - но всё было без толку. Тело было словно налито свинцом. И вдруг…
Нож остановился прямо перед лицом полукровки. Ойур непонимающе огляделся по сторонам, в меру, которую ему позволяло движение глаз. С удивлением для себя он обнаружил, что замер не просто нож, а словно бы само время. И тут из-за его спины раздался голос.
— Ну а теперь… ты умрешь, - Ойур узнал этот голос из тысячи, нет, миллиарда других голосов. Он был с ним практически всю его жизнь. Холодный, всепроникающий, одновременно безумно тихий и оглушающе громкий.
Ойур ощутил пробирающее до костей морозное касание на своём плече. Он сжался еще сильнее, на глазах снова выступили слезы, а из носа потекла струёй кровь.
— Все эти… ножи проткнут твое жалкое тельце, и ты сначала будешь очень долго истекать кровью, парализованный, а затем медленно и мучительно умирать в агонии, из-за яда, которым эти лезвия связаны.
Ойур ощущал, что эта… фигура, силуэт двигается за его спиной, подходит то к одному степняку, то к другому.
— Или же… - фигура снова приблизилась к юноше, склонившись прямо над его ухом, - ты, как и раньше, позволишь МНЕ решить ТВОИ проблемы. Тебе это совсем ничего не будет стоить.
Силуэт уселся на полукровку, с омерзительной нежностью теребя его платиновые волосы.
— Просто… Ослабь контроль. Позволь мне взять бразды в свои руки и я. Всё. Улажу.
Ойур задрожал. Перед его глазами вспыхнули обрывки воспоминаний, образов: крики, рык, стоны, хруст костей, взрыв, разбивающееся стекло. Голос рассмеялся и провел рукой по задней части шеи полукровки.
— Я знал, что ты согласишься!
Силуэт резко дернулся, и Ойур ощутил, как ледяные пальцы проходят сквозь его череп и впиваются в мозг. Невероятная боль пронзила его, и всё снова погрузилось во тьму.
Ойур словно бы провалился в бескрайний океан, в беззвёздную ночь. Звуки отдалялись и стали неявными, нечеткими. Картина происходящего была под стать. Юноша мог различить крики, брызги крови. Кто-то пытается бежать, но резко падает на пол. Раздается хруст ломающихся костей. Всё снова погружается во мрак.
Над толщей «воды», сквозь которую Ойур наблюдал за происходящим, снова загорелась вспышка. Он смог различить верзилу-степняка, который стоит перед ним на коленях. Что-то говорит, но слова не разобрать: ни степняка, ни то, что ответил сам Ойур. А точнее тот, кто сейчас управлял его телом. Парень видит, как его тело смачивает пальцы в ране, которую нанёс ему обожжённый степняк. Видит, как оно орошает кровью его губы и дает ему слизать её с губ и с пальцев. Его губы вновь расползаются в мерзкой ухмылке, но в этот раз… Ойуру кажется, что глаза степняка выражают неподдельную страсть. Степняк снимает ножны, вкладывая в них свои клинки, опускает голову и протягивает их телу. И всё снова. Погружается. Во мрак.
Автор статьи: Даниэль